Неточные совпадения
Уже сукна купил он себе такого, какого не носила вся губерния, и с этих пор стал держаться более
коричневых и красноватых цветов с искрою; уже приобрел он отличную пару и сам держал одну вожжу, заставляя пристяжную виться кольцом; уже завел он обычай вытираться губкой, намоченной в
воде, смешанной с одеколоном; уже покупал он весьма недешево какое-то мыло для сообщения гладкости коже, уже…
Он был окрашен в
коричневый цвет, казался железным, а отражения его огней вонзались в реку, точно зубья бороны, и было чудесно видеть, что эти огненные зубья, бороздя
воду, не гаснут в ней.
Вандик крикнул что-то другому кучеру, из другого карта выскочил наш
коричневый спутник, мальчишка-готтентот, засучил панталоны и потащил лошадей в
воду; но вскоре ему стало очень глубоко, и он воротился на свое место, а лошади ушли по брюхо.
Повыше бакланов, но тоже недалеко от
воды, устроились утки-каменушки, с окраской черного,
коричневого и белого цветов. На фоне темно-бурой скалы, густо вымазанной гуано, они были бы мало заметны, если бы сидели неподвижно.
Он состоял из пяти существ, почти одинаково близких ее сердцу: из толстозобого ученого снегиря, которого она полюбила за то, что он перестал свистать и таскать
воду, маленькой, очень пугливой и смирной собачонки Роски, сердитого кота Матроса, черномазой вертлявой девочки лет девяти, с огромными глазами и вострым носиком, которую звали Шурочкой, и пожилой женщины лет пятидесяти пяти, в белом чепце и
коричневой кургузой кацавейке на темном платье, по имени Настасьи Карповны Огарковой.
По мере того как одна сторона зеленого дуба темнеет и впадает в
коричневый тон, другая согревается, краснеет; иглистые ели и сосны становятся синими, в
воде вырастает другой, опрокинутый лес; босые мальчики загоняют дойных коров с мелодическими звонками на шеях; пробегают крестьянки в черных спензерах и яркоцветных юбочках, а на решетчатой скамейке в высокой швейцарской шляпе и серой куртке сидит отец и ведет горячие споры с соседом или заезжим гостем из Люцерна или Женевы.
Побежали по деревенским улицам бурливые,
коричневые, сверкающие ручейки, сердито пенясь вокруг встречных каменьев и быстро вертя щепки и гусиный пух; в огромных лужах
воды отразилось голубое небо с плывущими по нему круглыми, точно крутящимися, белыми облаками; с крыш посыпались частые звонкие капли.
Он услыхал звуки русского говора, услыхал быстрое и равномерное течение Терека, и шага через два перед ним открылась
коричневая продвигающаяся поверхность реки, с бурым мокрым песком на берегах и отмелях, дальняя степь, вышка кордона, отделявшаяся над
водой, оседланная лошадь, в треноге ходившая по тернам, и горы.
Он сел на ступеньке и намылил свои длинные волосы и шею, и
вода около него стала
коричневой.
Потом сразу пошли дожди, подули южные ветры. Ветер и дождь прямо на глазах ели снег, который стал на полях ноздреватым и грязным, а там, где под ним бежала
вода, зернистым и жидким. Деревенская улица обнажилась, доверчиво размякла, и
коричневые болтливые ручейки побежали по ней во всю ее ширину вдоль уклона.
Вода бурлила, разрезаемая носом лодки; она была по-весеннему грязно-коричневая и на изломах струек поблескивала голубым отражением неба.
От близкого соседства с литейным заводом «Кранделя сыновья»
вода в пруде давно уже стала
коричневой, но тем не менее карасю все было видно.
Началась утренняя суматоха. Молодая жидовка, в
коричневом платье с оборками, привела во двор лошадь на водопой. Заскрипел жалобно колодезный журавль, застучало ведро… Кузька сонный, вялый, покрытый росой, сидел на повозке, лениво надевал сюртучок и слушал, как в колодезе из ведра плескалась
вода, и пожимался от холода.
Посередине комнаты на полированном красном порфире красовался бронзовый ибис, и из его клюва струилась свежая
вода; стены окружены были колоннами и ровно окрашены красновато-коричневою краской, на которой резко выделялись белые мраморные и лепные фигуры, изображавшие людей и животных.